Холод

[Rusminin]

Написал рассказ. Просьба близко к сердцу не принимать - не хочу отвечать за чье-то плохое состояние и/или настроение. Что поделать - не я выбираю, что писать...



Он ненавидел свою работу. Его работа не приносила радости не ему, ни кому-либо другому. На самом деле будь Его воля, Он бы давно отменил эту работу, убрал бы ее за ненадобностью, да и большая часть людей с Ним бы согласилась, но, как это всегда бывает, представления начальства о мире и сам этот мир были словно отражениями в кривом зеркале. Его работа несла в первую очередь боль. Боль и страдание Его “клиентам”. Клиенты не выбирали Его, они не просили Его приходить… Если бы им позволили решать, они, наверное, отказались, причем в особо радикальной форме. Никому не понравятся такие последствия, только не человеку.

Однако выбора у Него, естественно, не было. Работа была Его жизнью. Как бы Он ее не ненавидел – Он не мог представить себя без нее. Работа была Его существом и не стань ее – Его бы, пожалуй, тоже не стало бы.

Он шел по улице. Такой же безликой, как и все прочие. Людям надоело доказывать друг другу что-то по внешнему виду дома. Безликая застройка, почти одинаковая во всех городах. Увидел одну – считай видел все. А Он видел все. Или почти все. Из-за работы Ему приходилось путешествовать…. Клиенты встречались везде. И Он всегда находил их и доводил работу до конца. У Него уже выработалось отвращение к этим серым улицам, хотя они удивительно гармонировали с его работой.

Погода была еще более отвратительной. Светило солнце, но было холодно, пронзительно холодно. Прохожие кутались в свои плащи, но холод затекал под них, а светящее в небесах холодное солнце словно смеялось над попытками людей согреться. Тоже удивительно похоже на Его работу, ибо она сулила свет, но давала лишь холод. И горькая ирония, что кто-то тоже будет смеяться… недобро….издевательски…. мерзко. И Он будет проводником, Он будет тем, кто дает людям лживую надежду на лучшее, на светлое… Он будет тем, кто приносит холод. Не сразу, не всегда сразу, но словно яд, растекающийся по жилам. Ни отсрочки, ни способа спастись…. Холод… гибель….

Прохожие не оглядывались на Него. Они не смотрели Ему в глаза. Они даже не обращали на Него внимание. Конечно, в Его внешности не было ничего выделяющегося – среднего роста, с темными короткими волосами, в черном плаще-макинтоше и черных квадратных очках. Хотя Он был уверен – даже если бы не это, на Него все равно не обращали внимания. Такова была Его внешность, и для его работы это было даже хорошо. Работа Его не располагала к славе и узнаваемости, скорее это было даже вредным. Могли бы появится и люди, захотевшие отомстить, если бы кто-нибудь знал, что те дела – Его работа

Ему было все равно. Они не узнают. А Он будет продолжать делать свое дело. Замкнутый круг. Циничный цикл, который никогда не кончится. А ТАМ будут смеятся. Смеятся и над всеми вокруг и над Ним самим.

Он подошел к зданию. Да, это сойдет. Не слишком высокое, с ровной крышей и на ней несколько “коробок”. Отлично.

Людей на улице поубавилось, но Он не смотря не на кого вошел в подъезд. Неспеша поднялся на последний этаж. Торопится было некуда – клиент никуда не денется. Порой это было настолько предрешающе, что даже скучно. Клиенты не знали, что грядет. Что вскорости с ними станет. Знал только Он… Он и заказчики.

Он оглянулся по сторонам. В подъезде было тихо и темно. Тогда Он подошел к люку, ведущему на крышу. Осмотрел замок. Старый, ржавый, простой конструкции. Достав небольшой ломик, Он упер его в люк, и, надвив, сломал замок. Тот глухо упал на пол. Люк со скрипов отворился, пропуская внутрь завывающий ветер. Он быстро поднялся и закрыл люк, чтобы сквозняк никого не встревожил.

Крыша в этот день казалась чем-то особым. Здесь солнце и холодный ветер, которые были на улице словно умножились вдвое. Ветер был просто ураганным, а солнце едва не слепило даже под темными очками. В итоге крыша казалось какой-то другой планетой, другим миром…. Миром из рубероида, солнца и ветра. Мира, хотя и жестокого и дикого, но гораздо более свободно, чем этот. В этом мире судьбы людей предрешены. Они где-то записаны и их не изменишь. Он мог бы считать себя исполнителем этой судьбы, если бы не был уверен, что и Его судьба записана ТАМ, где Он никогда не будет. Да Он и не хотел этого. Он бы с куда большим удовольствием попал бы в тот, “Крышный” мир. Но Он прекрасно понимал, что того мира нет. Есть только ЭТОТ мир, цинично единственный и смеющийся над его обитателями. С крыши открывался отличный обзор на улицы и бредущих по ним людям. Жалким, маленьким людям. Кому-то наверху очень потешно наблюдать за этими муравьями, которые уже потеряли даже глупую мысль о своей значимости. Вот они идут… точки. Им плохо, им холодно, но они ничего не могут изменить. Они бегут спрятаться в свои квартирки…. Спрятаться от холода. Они могут спрятаться от холода... но у мироздания есть множество способов достать их тем, от чего они спрятаться не могут. Его работа – один из таких способов.

Однако рассуждения никуда Его не приведут, хотя все, что Ему осталось – это рассуждать. Но работа должна быть выполнена. Он лег и ползком подобрался к краю крыши. Да, вон окно напротив. Там ждет своего мига его клиент. Хотя даже сам не знает этого. Все вроде нормально. Позиция, выбранная сразу опытным глазом, отмевшим с полдесятка прочих, была идеальна. Почти напротив, чуть выше, но невидимая не из окна, не с улицы.

Убедившись в качестве позиции, Он отполз назад и поставил на колени кейс. Неспеша открыв его Он извлек наружу его орудие… винтовку. Винтовка была, пожалуй, единственным атрибутом Его работы, вызывающей не отвращение, а скорее даже приязнь. Он любил вещи, может потому что из-за работы трудно было иметь их подолгу. Поэтому винтовка оставалось тем единственным предметом, сохранявшимся у Него постоянно. И постепенно она стала даже неким продолжением Его самого, частицей Его. Собрав винтовку, Он некоторое время смотрел на нее, поглаживая по хромированному корпусу. Однако хватит терять время. Надо поскорее закончить работу, и затем попытатся избавится от того противного осадка, остающегося каждый раз…

Ветер развевал его плащ, солнечные блики играли на темных очках, когда Он подошел к краю и, сев на корточки, медленно поднял винтовку. Ему не нужна была сошка, рука, привыкшая держать винтовку – свое продолжение, не давала ни одного предательского дрожания. А вот разум как обычно протестовал. Такова видать судьба…. До конца заниматься этим делом, противным всему Его существу. Эти люди не заслужили этого, они лучше чем ТАМ думают. Но не Ему решать… досчитав до десяти Он отщелкнул заглушки оптического прицела и подняв очки на лоб, прижался к нему глазом.

В прицеле виднелось одинокое окно, открытое нараспашку и в нем молодой человек, рассеянно перебиравшего бумаги. Ветер переворачивал бумаги и сдувал их на пол, но человек этого почему то не замечал. Совсем молодой… Да, извини парень…. Ничего личного. Я уверен, ты не заслужил этого, но Я ничем не могу тебе помочь, как бы глупо и банально это не звучало. Надо выполнить работу.

Открыв казенник, вложив заряд и сняв винтовку с предохранителя, Он приготовился стрелять. Человек по прежнему сидел за столом. Вдох….выдох…. вдох….выдох. Ритм биений сердца словно отразился на оптике… не Его сердца – сердца того, что в окне… стук-стук…стук-стук… Он чувствовал ритм, Он слился с прицелом…. Он слился с зарядом, дожидавшемся своего мига в казеннике… скоро…скоро… вдох…. Выдох… нажатие…. Щелчок. Тихонько шикнув глушителем и лягнув в плечо винтовка выстрелила, и заряд, мгновенно преодолевший расстояние между домами впился в сердце человека в окне…. Мнимая кардиограмма подпрыгнула…. Взрыв. Что-то зажглось в этом сердце, потом потухло, но тлеющая лучина осталась…. Что-то тлело в этом сердце… что-то глубоко.

Современный Амур снял палец с курка. За секунду до выстрела он увидел в мониторе фотографию девушки. Ну что же парень, добро пожаловать в этот клуб. Теперь и ты примкнешь к ним…. К тем несчастным – Моим “Клиентам”.

Спустя несколько минут Он спускался по лестнице с кейсом в руке. На Его лице застыло скорбное, задумчивое выражение. Что за дурацкое имя – Амур, что за дурацкий образ? Люди не понимают до конца, насколько ЭТО серьезно. Для них ЭТО игра… Вот только их забыли предупредить, что ставки – жизнь, разум, судьба. Кто-то бы сказал, что этому парню – Его клиенту повезло, но на самом деле он несчастен.

Он еще не знает, что за лучина тлеет в его сердце. Сейчас, в этот век принято скрывать ЭТО от всех, даже от себя. Это не те отношения, к которым привыкли и которые молодежь считает, почему-то, идолом. Там все проще, ЭТО же – непостижимо. Забавно… раньше люди в основном скрывали последствия чувства, хотя сами верили в него, сейчас же они сами заставляют себя не верить, зато последствия возвели в статус божества, кумира. Может поэтому ТАМ смеются и продолжают обеспечивать Его заказами…. Они мстят… мстят за то, что их забыли. Или их забыли из-за того, чем они занимаются… Вечная проблема курицы и Яйца в своей горькой, садисткой форме. В любом случае – еще один клиент…. Зарубка… загубленная жизнь.

ЭТО не принесет им счастья. Только не в этом циничном и холодном мире. Мире, который предпочтет поглотить их, нежели оставить в покое… а ТАМ будут смеятся… они всегда смеются…. Им весело наблюдать за смертными.

А все что мог Он – это пожелать своим новым “клиентам” удачи. Может быть им повезет. Такого никогда не случалось, но надежда и удача – пожалуй единственные вещи, что неподвластны ТЕМ. Поэтому Он пожелал им удачи и с горькой улыбкой побрел по серым холодным улицам. Он ненавидел свою работу.



Фраза Дня: Любовь, сладострастно-горькое чудовище, от которого нет защиты. - Сапфо