Они

[Rusminin]

Фух, ну наконец я домучил этот рассказ.
Как он не хотел писаться жутко. Причем не только обычная лень, даже дайари умудрились его почти полностью стереть несмотря на систему черновиков. Однако же он закончен. Наверное какие-то места я бы хотел чуть переделать или дополнить. Может быть когда-то я это сделаю. Пока вот так. На мой че-то нефига уже не объективный взгляд, получилось неплохо. Хорошее такое ощущение есть что получилось неплохо. Возможно, оно мне врет. Возможно, мне все врут. Черт его знает на самом деле, я почему-то в сомнениях(Уж очень странная была дорога у рассказа этого), но я рад что все-таки его дописал.

Сумерки спустились на Вашингтон, оставив город спать счастливым. Спустя 3 часа полоса Терминатора докатится до Западного побережья и уже вся счастливая нация погрузится в сон. Сегодня прошел особый день. День Инаугурации нового президента, новый шаг для страны, новый шанс. Избранный президент стоял у окна в своем кабинете и смотрел на засыпающий город. Он устал до смерти, но это была усталость, перемешанная с счастьем и это чувство он не променял бы ни на что. Ведь он действительно хотел этого поста, не для себя, но для страны, которую он хотел провести в будущее. И страна поддержала его, тысячи людей пришли посмотреть иннагурацию. Еще Миллионы смотрели ее по телевизору, его заместители говорили о атсрономических цифрах телезрителей. Страна поверила ему... Возможно, даже мир поверил ему. Поверил, что придут перемены, поверил что Америка наконец то войдет в 21 век, готовая бок о бок идти с другими странами и нациями. Идти как соседи, а не как хулиган-забияка. Они поверили... И, что пожалуй самое главное, он сам поверил в это, поверил в себя.
Легкая улыбка прокралась на лицо президента. Завтра будет большой день. День первых решений, день огромной но столь важной работы. Поэтому пора наконец дать отдохнуть телу и разуму, развеев все тревоги и опасения, что могли остаться. Не о чем теперь тревожится... не о чем сегодня. Предвыборная гонка позади, работа впереди, сейчас же он в точке спокойствия, в глазе бури, где ни травинка не колыхнется, когда вокруг бушует ураган.
И все же маленькая мысль омрачала светлую усталость президента. Фраза, которую сказал ему перед уходом бывший президент, когда пожимал руку. Фразу, которую он сказал шепотом, удостоверившись что не слышит ни одна живая душа, включая агентов Секретной Службы(Президент сам не понимал что в ней такого секретного ,ведь все видят их каждый раз когда он выходит на публику). Сказал, как будто сбросил с плеч страшный, давлеющий груз, который он теперь отдает в руки другого. Сказал, как проклятье, как зловещее предостережение, и в то же время, как дружеский совет. Каждое слово словно весило миллионы фунтов, словно готово было увлечь экс-президента с собой под землю к Земному Ядру. Он произнес "Помни:Они придут. Однажды Они вернутся назад". Затем он посмотрел на нового президента своим сумрачным выражением лица, которое стало столь ненавистным для многих граждан. Посмотрел, слегка кивнул и ушел в вертолет, унесший его и оставивший Избранного Президента вместе с его почитателями.
Слова.. Слова.. Слова.. Сегодняшний день был словно соткан из тысяч и миллионов слов. Такие разные. Краткие и четкие, длинные и красивые, практичные слова по существу и вата пустой болтовни. Легкие, ненавязчивые светские разговоры и Чугунные слова Государственной Присяги. Целое море слов окружало президента в этот день, но лишь одна фраза звучала у него в ушах, словно древний, сломанный патефон с заевшей иглой. Она не давала ему покоя, крутясь по кругу в его голове.
Что это значит? О Ком он говорил? Что следует предпринять? Что можно предпринять? Кто знает об этом?
В какой-то момент Президент даже хотел позвонить виновнику всего этого на его ранчо, где он предавался отдыху после 8 лет на ответственном посту, однако отмел эту мысль. С рациональной точки зрения - было уже слишком поздно и ему не хотелось беспокоить Экс-президента. Но была еще одна, иррациональная мысль, скорее даже не мысль, а ощущение. Ощущение, что он знает смысл фразы. Ощущение никуда не пропадало, однако стоило ему попробовать ухватится за него и рассмотреть поближе, как оно ускользало, подобно солнечному блику с ладони. Близкое, безусловно присутствующее, но неуловимое. Словно бы эта мысль не была привычным объектом разума, а скорее мысль, заключенная в самом его естестве, коллективное человеческое воспоминание, психологический архетип.
В очередной раз Президент попытался отмести эти мысли от себя и притворится, будто занят планированием завтрашнего дня, дел, которые надо сделать, места, которые нужно посетить и Бумаги, которые нужно подписать. Расписание, планирование, четкость и ясность. Но бессмысленно обманывать себя. Наше сознание - лучший детектор собственной.
И вскоре Президент поймал себя на том, что ни одной четкой артикулируемой мысли не о завтрашнем дне, ни о чем-либо еще не осталось. Только чертова фраза маячила на границе сознания зловещим фоном, ни давая ничему существовать.
Наконец Президент вздохнул и принял решение отправится спать, потому как смысла более сидеть не было. На самом деле, смысла не было с самого начала, только собственное притворство и нежелание думать о столь тревожащих его вещах.
Однако фраза не отпускала его измученное сознание даже в сон, заставляя его ворочаться с боку на бок.
В бессоницу человек переходит в особое состояние, когда стальная хватка разума слабеет и уставший мозг наполняет комнату призраками дневных мыслей. Словно трехмерное кино, они движутся по стенам и потолку ,причудливо извиваясь, сталкиваясь и перемешиваясь. И в первых рядах - неизменно бывший президент, надевший свое любимое выражение глубокой озабоченности, фраза по словам вылетающая у него из рта, как у персонажа из комиксов.
Время ушло, покинуло это место, оно словно висело в глазе урагана времени, лишь тишина, тьма и спокойствие.
Наконец президент погрузился в сон...
Стены комнаты отдалились, изчез Белый дом, изчез Вашингтон, изчезло все. Президент висел в абсолютной пустоте, словно Астронавт, стремящийся уйти подальше от всего, покидает корабль и устремляется в пустоту. Ничего нет, лишь Одиночество и Покой. Нет людей, нет звука, даже привычная с детства сила тяготения отступила. Лишь где-то далеко-далеко под ногами вращатется планета. И хотя ее называют голубой, но сейчас она абсолютно черна, почти теряясь на фоне бездонного космоса. Идеальный космический камуфляж - чернота, глубокая и бесконечная... Однако вот становится видна граница, она становится все четче и четче, пока не разливается в желтое пятно, которая мгновенно взрывается ярчайшей вспышкой, ослепившей президента. Свет, переходящий в звук, переходящий в материю и обратно - вся эта лавина обрушилась на него, отсоединив сознание от того, что во сне служило телом.
Когда Президент наконец открыл глаза, он стоял на берегу моря, щурясь на восходящее над синей гладью солнце. Легкий ветерок доносил запах океана, вдали кричали чайки. Президент осмотрелся вокруг. Он находился в одном из бесчисленных портовых городишек, раскиданных по всему побережью Новой Англии. Президент невольно вспомнил время своего обучения в Гарварде, как он проводил Уикенд в точно таких же мелких городках. Время всей его жизни! Спокойствие, неторопливость, размеренное движение моря, когда можно просто стоять и наслаждаться утренним туманом, легким бризом и деликатным утренним солнцем. Все заботы и дела кажутся так далеко и, поэтому, столь малыми, что ни стоят ни секунды. Безмятежность, заполняющая весь организм, целиком, без остатка, безмятежность ,которую можно наливать в бутылку и продавать по Доллару, девяносто девять...
Но вот уже второй раз, безмятежность развеялась со скоростью мысли, пронзенная не менее призрачным копьем далекой наступающей тревоги. Утренний Морской туман постепенно рассеивался и на его фоне стали проступать далекие смутные очертания надвигающихся громад. Вначале президент подумал, что это морские гиганты, векам спящие на океанском дне и наконец пробудившиеся ото сна. Затем - что это сами подводные горы и огромные тектонические плиты, наступающие, чтобы погрести континент на дне морском, подобно древним Атлантам.
Вскоре туман окончательно раступился и обнажил истинное лицо громад... Корабли! Огромные Темные корабли.
Столь далекие по очертаниям от привычных здесь рыболовецких судов, не похожие на океанские танкеры или круизные лайнеры. Производящие большее впечатление чем боевые Эсминцы и Авианосцы... настоящие Корабли, гордо стоящие в дереве и парусине. Линкоры Эпохи паруса, когда сам зефир сражался на той или иной стороне. Многие Палубы вздымаются друг над другом, корпуса скользят по ровной глади воды, мачты подпирают небо, Паруса готовы объять весь мир. Невиданное зрелище скользящих гор, и странное ощущение, что за ними нет ничего, что они - граница самого мира, а за ними- обрамляющее его Ничто.
Корабли не торопятся, словно у них есть все время в мире. Словно говорят, что нет и не может быть силы, способной им противостоять. Повелители самой хаотичной и мощной морской стихии, воплощения самой идеи корабля в дереве, бронзе и Парусах.
Титаны Моря постепенно приближались, и стали видны далекие красные фигурки ,стоящие на палубах. Солдаты? Матросы? Люди? Никто не снует туда-обратно по палубе, никто не лезет по вантам, спокойно и не спеша ровно стоя вдоль бортов. Они тоже понимают, что у них есть все время мира...
Вдали раздался гром. И огненный болид, прочертивший небо, пронесся над головой президента, сменив тихую созерцательную, леденящую кровь жуть на панический животный ужас.
Бежать... бежать... Куда? Здание... Укрыться... спрятаться...
еще несколько ядер пронеслись над головой бегущего, чтобы взорватся в отдалении. Одно из них попало в небольшое строение, похожее на лодочный дом. Оно взорвалось, прочертив окрестности темными снарядами обожженых досок. Долю секунды инстинкты президента потратили на внимание к этому отдав нервной системе резкий приказ "Падай!" Если бы президент имел возможность наблюдать за собой со стороны, он бы наверное подивился легкостью, с которой в минуты опастности инстинкт берет верх над всем тем, чем так гордится человек. Рационализм, логика, аналитический разум - все они мгновенно отступают, оставляя управление телом рефлексу и инстинкту. Как 10 летний парень, которому отец впервые доверил вести автомобиль и который при опасности бросает руль. А Инстинкту не до пространных философских рассуждений и тонкостей социальных приличий, он мгновенно оценивает обстановку и отдает лишь простые команды, такие как:
-Налево... Бегом... Прямо... Каменное здание слева... Вперед... пригнутся... левей... парадная дверь... заперта... направо... сбоку... открытое окно в подвал... вперед!
И лишь тогда сознание, известное как президент вернулось в тело.... И уже оно, не столь спартански скованное в анализе удивилось как во сне могут так болеть ушибы, а рот так судорожно хватать столь недостающий воздух. Однако мысли о странно-физиологической сомнамбуле тоже быстро испарились.
Президент подошел к окошку и осторожно чуть выглянул в него...
Большинство кораблей уже закончили обстрел городка и подошли вплотную к берегу. От них к берегу приближалась огромная флотилия шлюпок. Оставшиеся в море корабли повернулись к городу боками, наверняка чтобы продолжить обстрел при малейшем признаке сопротивления... В это время первые шлюпки коснулись суши и на берег стали высыпать люди.
Солдаты! Теперь это кристально ясно по четкости движений и выправке.... Однако, как странно. Президент пригляделся получше, хотя уже давно знал ответ на свой вопрос... Рослые солдаты в кроваво красный мундирах, перетянутых крест накрест белыми портупеями. Черные сапоги и черные треуголки... "Красные Мундиры"... Английская Пехота... Теперь это стало ясно как день, и чувство, что это знание было всегда, оно лишь пряталось в глубине разума... Англичане Вернулись. Не те современные англичане - источники забавных ситуаций со значением слов и другой стороной дороги.... Не те, забавные, но чем-то теперь так похожие на американский народ. Не уставшие, живущие в деревнях Англичане, не самоироничные спокойные Англичане, не молодые, глядящие на Америку с открытым ртом и стремящиеся иммигрировать сюда при первой возможности Англичане. Эти Красные солдаты всем своим видом показывали: "Мы здесь во имя Империи. А вы - всего лишь одна из многочисленных колоний, которой в голову взбрело не пойми что. Наши сапоги топтали многие земли, куда мы несли Империю. Ваша - не изключение."
Ветер начал доносить голоса, говорящие на таком, казалось бы, родном, таком привычном языке. Однако незнакомые, чужие акценты искажали слова ,превращая их в чудовищ, пугающих чудовищ. Раньше президент находил Английский Акцент довольно забавным... Но ничего забавного не было в этих голосах. Отрывистые, резкие и громкие "Sah!", они сквозили стоящей за ними мощью, преданностью и бесконечно самоуверенностью. Они пришли... и они не собирались уходить. Наоборот, ровные красно-черные фигуры строились в походный строй, закидывая на плечи архаичные, но не менее опасные мушкеты и строясь по рядам.
Президент отошел от окна и прислонился к стене. Когда-то он был известен выдержкой. От нее или от мифа о ней не осталось и следа. Что бы ни говорили, а предвыборная кампания в президенты, которая так недавно казалась сущим адом и небывалым испытанием была так далеко от осознания того, что Война началась... Война пришла сюда, на Американскую Землю... и что Война так просто не уйдет отсюда, несомая на сапогах Красных Мундиров....
Президент в бессилии закатил глаза и вздохнул...
Открыв их, он увидел себя в Военной Комнате Пентагона со снующими вокруг Генералами и Адьютантами, докладывающими наперебой неутешительные новости... Враг идет, Враг приближается... .попытки остановить его оказались тщетны.
Время словно бы замедлилось вокруг президента. Люди двигались как в воде... Их движения неуклюжи и медлительны. Ощущение, что они сами не очень уверены, к чему они, эти движения... словно они действуют по привычке, когда смысла в них уже нет. Президент иногда мечтал, как время вокруг замедлится, и он сможет двигатся быстрее, делать больше дел, изумлять и восхищать окружающих. Но сейчас он не мог ничего сделать, словно паралич сковал его тело. Он мог лишь сидеть, обхватив голову руками и вытаращив блестящие от напряжения глаза. Слеудющая за этим сцена была так же гротескна, как и слабообъяснима. Словно оставаясь в том же состоянии с улитками-генералами, которые как заведенные машинки в смоле продолжавшие свои не то комичные не то грустные движения. В это же время перед его глазами сменяли одна другую страшные, но вместе с тем странные картины войны. Президент знал, что война не может так идти... Президент знал, что только так она и будет идти, идти до тех пор, пока сопротивление не будет сломлено окончательно.
Вот Эскадра Линкоров движется к берегу. Поднятые по тревоги самолеты, продукт новейших технологий, машины смерти сеят на корабли дождь бомб и торпед. Взрывы сотрясают гигантов. Осколки дерева оседают на палубах, черные обрывки парусов реют по ветру, Однако видно, что это лишь царапины и огромные суда продолжают двигаться вперед. В это же время огонь с палуб приносит свои плоды. То один то другой самолеты выходят из строя, падают в море. Несколько даже взрываются на подлете... Вскоре оставшимся придется вернутся на базу за дозаправкой и боезапасом. Они сделали все, что было в их силах, но по какой-то странной причине это далеко от достаточного. Корабли плывут дальше, ободранные но совсем совсем не побежденные...
А вот эти же самые самолеты, стоящие на палубе Авианосца из 3 Авианосной группы и мрачно глядящие на те самые Линкоры, маячащие на горизонте... Некоторые из Эсминцев сопровождения уже вступили в бой... Многие уже потоплены. Некоторые из них чертовы Англичане даже взяли на Абордаж. Красное марево на горизонте, ветер доносит пороховой дым. Пилоты знают - им скоро на вылет... на еще один вылет. Пилоты думают, не будет ли он последним.
Авианосец плывет в гордом одиночестве. Его сопровождения больше нет. Лишь одно сопровождает его теперь - ветер. Гигантский многотонный гигант, гроза морей и многих государств мира... теперь он беспомощен перед своим самым страшным врагом - ветром. Сталь корпуса душераздирающе стонет под его порывами, словно предвидит свою судьбу. Ветер несет их... Корабли нагоняют гиганта, как муравьи нагоняют огромного жука. В приближении все в душе знают чем Это закончится.
Огромный 4х палубный Линкор кажется малюткой на фоне стального гиганта, хотя его мачты доходят до самой летной палубы.
Но эта малютка имеет страшные чугунные зубы, глядящие из оружейных портов.... Готовые впиться в сталь Гиганта Морей, готовые вспороть переборки, проесть их насквозь, не разбирая что перед ними... Переборки, самолеты или матросы... Залп 115 Пушек сливается практически в один звук, Низкий протяжный гул. Но это не стон, не жалоба, не рычание... это крик победы. На первый взгляд, ничего не изменилось в расположении... Но на Авианосце знают, что все кончено. Самолеты и Вертолеты разлетаются в разные стороны, их вид на горизонте выглядит почти виновато. Они прощаются с большим братом, который давал им кров, пока он убийственно медленно погружается в морские пучины, последний из Титанов, сраженный молнией Зевса. Летная Палуба постепенно кренится, оставшиеся на палубе самолеты съезжают по ней и падают в воду. На мостике, Адмирал, всегда веривший в традиции готовится отправится в последний путь со своим кораблем... Он думает, что это избито, но достойно. А пока он может наконец спокойно посидеть и... отдохнуть. Он сделал все ,что в его силах. Гордый деревянный Линкор теперь возвышается над поверженным Титаном, на мачте реет флаг победы. Но деревянный борец не глумится, не издевается, но отдает дань достойному, поверженному сопернику. Капитан на мостике стоит и молча смотрит на погружающийся в пучину остов великого корабля. Мрачно, без тени улыбки на лице и с усталостью смешанной с железной выдержкой во взгляде он комментирует, что сегодня они выполнили свой черный долг по возвращению всего на круги своя... в мир, где дерево плывет, а метал тонет...
Суша... земля... Американская земля. Гонящие вперед на всем пору стая Танков. Массивные Абрамсы, они готовы встретить неприятеля лоб в лоб, сокрушить его, отбросить обратно в море... Мы будем бить их на пляже, мы будем бить их на утесах... Этот бизнесс сегодня на ходу. Горящий снаряд приземляется вблизи одного из танков, тот чуть меняет направление и дает ответный залп. Он не видит своей цели, не видит попал ли. Беспилотные аппараты по корректировке огня давно сбили, а вертолеты улетели на базу за дозаправкой. Союзная Артиллерия тоже пока молчала, перебираясь через перевал для наводки в упор. А вот батареи противника, чем бы они не были, продолжали стрелять. И с каждым новый залпом, снаряды падали все ближе и ближе... Вот один из черный снарядов как коршун упал с неба точно в один из Абрамсов... и прошил его насквозь... Прошил специально разработанный слой брони с прослойкой из обедненного урана. Прошил броню, предназначенную для защиты от каммулятивных снарядов! Броню, эквивалентную 400 мм толщины! Простое чугунное ядро торчала из земли в месте попадания, а танк по инерции продолжал ехать. Наконец он остановился, свесив дуло и дымя из пробоины в башне. Оттуда вылез единственный солдат, который сел на землю и обхватил голову руками... он до сих пор не верил.
Следующий подбитый танк уже взорвался, обдав соседей небольшой пригоршней горящих осколков... Танковый строй ни дрогнул ни на сантиметр, ничуть не снизил скорость... двигаясь на максимальных оборотах к цели. Скоро, вот за тем гребнем.
Следующий залп противник дал взрывными снарядами. Падающий с неба дождь взрывающихся болидов накрыл весь левый фланг танкового клина. Из облака огня и пыли выехало только два. И вот наконец головной экипаж перевалил через гребень и, выехав из облака дыма , клубившигося из черных скелетов бронемашин, экипаж увидел неприятеля, тут же передавая изображение в штаб. И увидели они ровные ряды лафетов. Пушки, старые гаубицы и Мортиры. с рослыми мускулистыми шотландцами, заряжавших новые ядра в жерла пушек, инженеры с хитрыми механическими приборами, измерявшие угол и азимут.
Командир танка обратил внимание, Что ближайшие к ним длинные пушки по команде инженеров разворачивали в их сторону. Черные жерла стволов в упор смотрели на непонятных железных зверей, готовя им участь не лучше, чем Фазану, попавшего на королевскую охоту в первый ряд. Фитиль догорел, лафеты откатились. Последний кадр, который головной танк передал командованию было летящее прямо на них ядро...
Вот выстроенные в боевой порядок Красные Мундиры вскидывают мушкеты и дают залп по Американским Морпехам, окопавшимся на городском перекрестке за поваленным транспортом. Они отстреливаются, да... Остреливаются с храбростью обреченных. Но Автоматическое оружие и современные насадки бессильны против стройных красных рядов. Нет, они находят своих жертв, но падают лишь единицы из сотен и сотен, в то время как мушкетный залп линии выкашивает морпехов, как колосья пшеницы. И линия движется... Медленно, но неотвратимо. Ряд дает залп, перезаряжается и выходит вперед... дает залп, перезаряжается и выходит вперед. Следующий ряд прикрывает предыдущий... И все они медленно движутся к перекрестку, где держатся из последних сил раненые и умирающие Американские пехотинцы. Сбоку Огромный шотландец, размахнувшись, закидывает увесистый шар в окно здания. Спустя секунду, гнездо пулеметчика, расположенное там расцветает бело-желтым цветком. Вот ядро, прилетевшие из-за домов разрывается посреди импровизированной крепости из сгоревших машин и пробивает находящихся внутри горстями шрапнели. Уставшие защитники перекрестка смотрят вперед безо всякой надежды. Подкреплений не будет... подкрепления уже нет. Ничего уже нет. Есть только то ускользающее время до момента, когда Ряды Англичан подойдут близко для штыковой атаки. И тогда будет как и десятки раз до этого. Штыки, протыкающие кевларовую броню насквозь, словно она даже не заслуживала того, чтобы обращать на нее внимание и лишь делала этих странных солдат медлительнее и неповоротливее. Словно эти странные Американские Колонисты всю свою армию создавали исходя из медлительности и неповоротливости. Куда им тягаться с быстрой, скорой на подъем Английской Пехотой. Огромные металлические машины, странные доспехи, короткие странные мушкеты не впечатляли Солдат в красных мундирах. В конце концов, победа определяется умением, выдержкой и волей. Чего явно не достает этим колонистам, бежавшим от прямых рядов как от огня. Словно они видели что-то кошмарное и необычное своими глазами. Они схожи с огнем, с их пламенеющими мундирами...И огонь продолжает двигаться... Не смотря на сопротивление, он продолжает двигаться...
Последняя сцена растаяла перед глазами президента. Он обвел глазами комнату. Все генералы и адьютанты испарились, перед ним вплотную стоял лишь министр Обороны и что-то пытался говорить, тряся президента за рукав. "Мистер Президент, вы должны спасаться. Противник приближается Мы должны эвакуировать вас". Президент посмотрел на него долгим уставшим взглядом. Министр запнулся "Вы... Вы понимаете меня, мистер Президент?" "Понимаю. Понимаю наверное даже лучше вас. Идите. Я остаюсь здесь, чтобы встретится с ними лицом к лицу и высказатся." Министр хотел еще что-то сказать, но президент махнул на него рукой.
Тот вышел из комнаты, закрыв за собой двери и президент остался в одиночестве.
Возле стола валялась оброненная кем-то однодолларовая купюра. Президент взял ее и пристально посмотрел. Символы Америки, символы демократии... казавшиеся столь значимыми и важными когда-то. А ведь он действительно верил в них, верил в их силу. Теперь они казались лишь детскими игрушками, забытыми на полу. Дети ушли, а взрослым они неинтересны. Так они и будут валятся под ногами. Может быть, нам стоило вырасти - подумал Президент. Быть может, нам стоило что-то предпринять. Может мы могли бы вырасти. Он пристально посмотрел в глаза Джорджа Вашингтона.
-дааа, это ты нас в это втравил. Это ты вырвал нас из колониальных яслей и поставил на ноги в надежде что мы сможем вырасти и постоять за себя. Что мы сможем доказать миру, что мы выросли, что мы можем говорить с ними на равных, что мы не всего лишь колония великой Империи. Знал ли ты, что так обернется? Было ли это твоей шуткой - увлечь детей красивыми яркими игрушками, пока взрослые заняты. Красивые, яркие, громкие игрушки... Но нельзя учится на игрушках, Джордж. Нельзя взрослеть на игрушках. Если человек оторван от взрослого мира ,если он не видит его -ему некуда тянутся, он не хочет тянутся. Он хочет сидеть в песочнице и играть в свои игрушки... как и я играл когда-то. Я хочу быть взрослым, Джордж! Я хочу повзрослеть! ХОЧУ! БЫТЬ! ВЗРОСЛЫМ!
Последнюю фразу президент практически кричал. Его прервал звук открывающихся больших дверей. Они открывались медленно и за ними был лишь свет... яркий свет, заставивший президента отвести глаза. он слышал шаги, идущие через весь зал. Когда он поднял глаза, перед ним молча стоял Английский Генерал. Его красный мундир словно светился изнутри, а двуголка нависала над президентом, как клюв хищной птицы. Генерал молчал... только смотрел стоя сверху вниз на сидящего президента. Президент пытался сказать слова... Слова, что они не сдадутся, слова о свободе, может быть какое-нибудь изречение в духе отцов основателей... Афоризм, фразу, которая войдет в историю... Может не пойдет, но покажет что они не сдадутся... Условия сдачи, капитуляции? Ультиматум? Угроза международного трибунала... Крик.. .проклятье... ругательство... что-нибудь, скажи что-нибудь!
Наконец президент смог выдавить из себя слова...единственные, что он смог выдавить из себя. Все его красноречие, завоевывающее ему посты и славу. Все красноречие свелось к двум словам:
"Простите... Господин"
Президент вскочил с кровати. Он был в своей спальне, он задыхался. Его трясло. Он был Один.
Президент не помнил как оказался в своем рабочем кабинете. Он просто словно включил свое сознание чтобы понять что он в кабинете. Или его сознание уже решило действовать само, не полагаясь на ставшее ненадежным "Я". Президент услышал шаги.
-"Мистер президент? " - он узнал голос Вице Президента. Он продолжал сидеть лицом, спрятанным в ладони.
-"Мистер президент. Документы, сэр..."
Президент медленно поднял налитые кровью невыспанные слезящиеся глаза. Его рот был приоткрыт и все лицо выражало непонимание кто и что от него хочет. Вице президент с интересом вгляделся в лицо избранного президента, обычно излучающее уверенность и спокойствие.
"Документы, мистер Президент. Приказ на вывод войск из Ирака и Афганистана... Однако, надеясь, что вы обдумали наш вчерашний разговор, я принес вам и приказы на увелечение контингента. Надеюсь, вы обдумали мои доводы, сэр."
Президент продолжал смотреть на него непонимающим взглядом. Вдруг словно что-то щелкнуло, президент моргнул и зашарил по столу в поисках ручки, бормоча под нос
"Да, да... Контингент... Увеличить... ввести. Нужно укрпепится.. .укрепится... нужно держатся... " Наконец он нашел ручку и дрожащей рукой вывел подпись на приказе. Вице-президент твердым движением выдернул лист из под руки Президента.
-"Вы приняли верное решение, Мистер Президент. Нам необходимо показать силу. Зрелость так сказать. Это очень важно. Спасибо, что понимаете это."
Президент, словно не слыша и глядя в даль произнес "быть готовы... они ведь придут. Однажды они вернутся назад. " и перевел взор на Вайса.
Вайс посмотрел на президента каким-то очень странным взглядом и сказал "Как скажите, мистер президент" и вышел из кабинета, оставив президента одного.
В одной из комнат белого дома, которой редко пользуется даже прислуга, на стене висит картина. На ней изображено почти бескрайнее красное в закатных лучах поле. И если приглядется, можно разглядеть там много-много маленьких фигурок. Они разные. Там есть Алые плащи древних Спартанцев, кровавые туники Римских Легионеров, красные мундиры Британской Пехоты. И все они ровными рядами идут вдаль... идут на закат. Они несут на себе Империум. Несут на каждом ботинке, сандалии или сапоге. Они не знают, хорошо это или плохо, они не думают верно это или нет. Возможно где-то в глубине души они и задумываются об этом, ставят вопросы, критикуют, размышляют. Но глядя на картину этого нельзя сказать, ведь любая неодобрительная ухмылка теряется на фоне ярко алых, как кровь одежд и стягов. Поэтому они просто идут, шагают ровными размеренными шагами на запад, на закат. Они не торопятся, у них есть все время мира... они уже завоевали его. Поэтому они не бегут, теряя доспехи на ходу. Они шагают. У них есть уверенность, у них есть Империя и у них есть цель. Когда-нибудь они придут...

@темы: Граф О'Маниа

Comments

[Kim B]

Внушительно... Пока не буду говорить о содержнии...
Только перечитайте еще раз внимательно и обратите внимание на такие вещи, как:

Гигантский многотонный гигант

и проверьте окончания глаголов в инфинитиве...